притянет друг к другу и Мечу. Потому что ни родство их душ, ни предназначение не реализованы, а значит, будут продолжать нарушать её планы.

Об оружии она позаботилась, а вот с их взаимными завязками ничего не поделаешь, увы. Однако, успешное преодоление первого продолжительного общения вселяло уверенность в то, что и дальше подобные методы могут оправдаться. Если она будет внимательна и терпелива, не прекращая осторожно добавлять в умо-настроения по капельке яда при каждом удобном случае…

Да! Определённо, план может ещё выгореть.

Глава 26

Расхождение путей

Замок Малфир стоял на небольшой скальной площадке и выглядел намного неприступней Сагатдома. А ещё намного старше прочих баронских замков, сочетавших оборонительные характеристики с относительным удобством для жизни и некоторой архитектурной эстетикой. При постройке этого места ни об удобстве, ни о красоте явно никто не думал. Высокие каменные стены, поросшие мхом, с узкими бойницами смотрелись зловеще даже в заброшенном состоянии. Хотя, возможно, отчасти виной тому были впечатления от известного романа, с детства бродившие в воображении обоих телохранителей его новой хозяйки. Тем не менее солнце зимой вряд ли надолго касалось двора, прокладывая основную часть пути за горами, возвышавшимися с трёх сторон. Подъехать можно было только по узкой долине с северо-запада, слегка раздававшейся в небольшой «карман» между горами, над которым и возвышался замок. Даже сейчас, в преддверии солнцестояния, тень стоящей позади горы начинала покидать территорию только на полпути к полудню.

На узкой дорожке, ведущей к замку виднелась россыпь обрушившихся с горы валунов. Впрочем, её удалось объехать. Ал-Дегир пообещал, что амахаги расчистят путь, благо они были привычны к такому труду и знали нужные уловки.

Повреждённые во время последней битвы ворота рассохлись и никуда не годились. Наёмникам с трудом удалось их открыть — заржавели петли. Во дворе ощущение мрачности усилилось тенью от высоких глухих стен, делающих его похожим на колодец, и от самого трёхэтажного замка с редкими окнами-бойницами в сплошной вертикальной стене, похожими на щели в забрале угрюмого воина. За ним тоже наблюдалось нагромождение булыжников, нападавших сверху за все годы запустения. К счастью, тыл защищала небольшая скала, о которую раскалывались скатывающиеся сверху камни, иначе зданию могло бы не поздоровиться. Несколько обломков пробили крышу одноэтажного правого крыла. Деревянные дворовые постройки превратились в груды гнилых брёвен.

Когда процессия вошла в здание, справившись с окованными железом дубовыми дверьми, Аина лишь укрепилась в ощущении, что над всей долиной витал некий зловещий дух, напоминавший ту заброшенную деревню в лесу и особенно ощутимый в самом замке.

А Клед ещё никогда не чувствовал такую плотность Смертной Тени — его даже замутило: видимо, побоище здесь было страшным, хотя ни тел, ни обломков мебели в помещениях не осталось.

Петра же, растерянно озиравшаяся во дворе, прикидывая необъятные масштабы работ, необходимых для того, чтобы сделать замок пригодным для жизни, оказавшись внутри, наоборот, почувствовала некое сродство с этим местом. Представляя, как всё здесь обставит, она расслабилась и даже слегка заулыбалась.

Из восемнадцати наёмников пожелали остаться только пятеро, не считая Рамона. С остальными договорились, что они за дополнительную плату помогут расчистить двор и растопить камины в следующую пару дней, пока не начнут прибывать амахаги. Но на другой же день все они потребовали расчёт, ссылаясь на то, что им снились кошмары. К счастью, первые аборигены прибыли к вечеру того же дня и потихоньку закипела работа.

Только одно огорчало: Клед уехал в день прибытия, лишь слегка отдохнув. Петра очень надеялась, что удастся ещё хоть раз, если не переспать, то хотя бы на массаж его уговорить, но увы.

Наречённый не потрудился объяснить причину столь спешного отъезда, но на самом деле ему было невмоготу там находиться. Стены давили на него, дыхание затруднялось, через два часа его начало всерьёз тошнить. А многозначительные взгляды Отступницы и кочевницы только добавляли ситуации невыносимости. Клед запутался в своих чувствах, не мог понять, что правильно, что неправильно, и вообще не хотел ничего решать. Он мечтал вырваться на волю и остаться один, сам себе хозяин. Иначе что же это за Вольница?

Выигранную на отборочном турнире кханду пришлось оставить — Петра почему-то настаивала на том, что её должен защищать именно этот клинок. Попросила Рамона обменяться. Тот был лишь рад — его собственный меч был намного проще и тяжелее. Но Клед не жалел — форма тёмного клинка, диктовавшая, что с ним можно делать, а что нет, ему не нравилась, не подходила к привычному стилю боя.

Тем более что Петра в компенсацию, помимо обещанной платы, подарила ему свои «когти корса». Потому что якобы так и не смогла их освоить. Сказала — закажет лучше такие, как были у неё раньше, а пока обойдётся стилетом. Если он ей вообще пригодится.

С одной стороны, это оружие было слишком «парадным», чтобы пользоваться им. С другой, за него можно было выручить хорошую сумму на клинок получше Рамонова, хотя Вольницу и с этим можно догулять. А в Обители выдадут казённый, если он вернётся. В конце концов, меч нужен ему больше для острастки бандитов, а управиться с ними можно и кинжалами. Ведь с третьей стороны, такие же были у Алины… Клед видел, как она ими ловко орудует, и поддался непонятному любопытству тоже освоить. И пусть Петра думает, что он сохранил их на память, если ещё когда-либо встретятся.

Аина вообще пропустила момент его отъезда, готовя спальни вместе с Эльбой. Наверху остались кое-какие кровати и даже неистлевшие перины с подушками — воздух в долине был не в пример суше Края Восьми Озёр, видимо из-за ветров, которые в самом деле постоянно дули, казалось, со всех сторон.

Девушка планировала дождаться приезда старейшин и старост в надежде, что сможет почерпнуть из переговоров что-то полезное для себя в случае, если удастся восстановить титул. Петра не возражала, надеясь на то, что та сможет, если не подсказать что-то полезное, то хотя бы успокоить их по поводу нартов.

Внезапный отъезд Кледа царапнул душу Аины внезапной горечью. Конечно, он ей ничем не обязан, но всё-таки они были напарниками в течение нескольких недель. Мог хотя бы попрощаться! Она пыталась отмахнуться от своей досады, как от чего-то неважного, но под ложечкой поселилась нехорошая сосущая пустота. Краски внезапно поблекли, энтузиазма поубавилось, навалилась апатия. Под завывания ветра в окнах-бойницах постоянно хотелось спать…

* * *

Пока Клед возвращался на Тропу Войны, им завладела идея о том, что Санат мог иметь ввиду всю юго-восточную